Когда в 2015 году бывший топовый претендент на звание чемпиона в тяжелом весе Айк Ибеабучи вышел из тюрьмы после 16 лет заключения, он признался: «Я не знаю, свободен ли я до конца. Я не почувствую себя по-настоящему свободным, пока не выйду на ринг».
Прошлой ночью в Лагосе, спустя более 26 лет после своего последнего профессионального боя, человек, некогда известный как «Президент», наконец-то ощутил этот долгожданный момент. В возрасте 52 лет, после всех потерянных лет и несбывшихся надежд, он вернулся на ринг и одержал победу.
Однако, когда он говорил после боя, стало ясно, что он все еще скован – но не властями, а своей несбыточной мечтой стать чемпионом мира в тяжелом весе.
«Я хочу драться с [чемпионом мира в тяжелом весе Александром] Усиком, – заявил Ибеабучи. – Я хочу сразиться с Усиком за чемпионский титул. Мой рекорд – 21 победа, 16 нокаутов. Почему он не может драться со мной? Я был в десятке лучших до него. Если Усик хочет, чтобы я провел больше боев, я буду драться, я люблю драться. Но я хочу встретиться с ним, пока время не истекло».
Это было сюрреалистическое требование, озвученное после боя, который мало что доказал, кроме того факта, что Ибеабучи находится в завидной форме для своего возраста. Против своего соотечественника Идриса Афини он весил чуть более 109 кг (240 фунтов) – легче, чем во время его сокрушительной победы над Крисом Бердом в 1999 году, ночи, которая закрепила за ним репутацию одного из самых опасных тяжеловесов мира.
Тогда казалось, что нигериец был предназначен для величия. Вместо этого его карьера рухнула под грузом юридических проблем и тюремного заключения. Если бы сегодняшнего Ибеабучи поместили в круговой турнир тяжеловесов старше 50 лет с Майком Тайсоном и Оливером Макколлом, он вполне мог бы выйти победителем. Но мысль о том, что его медленная и антиклиматическая победа над Афини каким-либо образом делает его претендентом на поединок с несравненным Усиком, является, конечно, чистой фантазией.
Небольшая толпа на стадионе «Теслим Балогун» в Лагосе стала свидетелем скорее любопытного зрелища, чем серьезного боксерского поединка. В течение трех раундов Афини нервно отступал, опасаясь силы, которая когда-то усмирила Дэвида Туа и сокрушила Берда. Ибеабучи покачивался и уклонялся, старый ритм и мастерство все еще смутно угадывались, если прищуриться. Иногда он наносил точные удары по корпусу Афини, при этом казалось, что он не может наносить комбинации, как раньше.
В конце третьего раунда Ибеабучи опустился на свой стул, тяжело дыша. Афини, однако, был еще более уставшим, или, возможно, ему было не за что бороться, и он сдался. Его предматчевое обещание отправить Ибеабучи «обратно в дом престарелых» оказалось не более чем пустым бахвальством.
«Я доставал его хорошими ударами, – настаивал Ибеабучи после боя, завершая свою речь победным танцем. – Я изматывал его ударами по корпусу. Рано или поздно я верил, что он устанет. Я думал, что он выйдет на четвертый раунд. Но я нанес несколько ударов по его корпусу и голове – мудрый человек не захотел бы продолжать».
Возможно. Но мудрый 52-летний боксер воспользовался бы этим моментом – после победы в возвращении, которая сохранила его безупречный рекорд – чтобы уйти.
Однако мудрость никогда не была сильной стороной Ибеабучи.
Он по-прежнему говорит об Усике. Он по-прежнему мечтает о славе. Что – если что-либо вообще – потребуется, чтобы развеять его заблуждение о титуле чемпиона в тяжелом весе, еще предстоит выяснить.
Марат Зиганшин