Tim Tomashek`s journey into a heavyweight championship bout against Tommy Morrison was anything but ordinary. What began as a plan to simply watch the champion defend his title in August 1993, quickly escalated into Tim himself stepping into the ring.
«I had just finished work when I received a call,» Tomashek recalls, casting his mind back to that fateful month. «They mentioned that Mike Williams, Morrison’s scheduled opponent, hadn`t been attending press conferences. The organizers were getting anxious and wanted a backup fighter. My manager, Pete Susens, informed me I`d get $2,500 just for showing up. I immediately headed to the airport.»
Despite his standby status, Tomashek arrived at the arena expecting Williams to fight. «Nobody backs out of a world title fight,» he thought. Yet, an hour before the bout, Williams withdrew.
«I was in the stands, enjoying a beer, when suddenly Pete came rushing towards me,» Tomashek recounts. «He said, `Get back to the hotel! You`re fighting Tommy Morrison for the world heavyweight championship in an hour!`»
Tomashek`s calm response? «Let me finish my beer first.»
He returned to the hotel, grabbing the same trunks he’d worn in his previous fight. «They still had blood on them and didn`t smell great – probably why Tommy kept his distance for the first couple of rounds!» he joked. «I wasn`t a power puncher, but I knew I could endure. I was a defensive specialist, quite stylish. Don`t laugh!»
Despite his humble demeanor, Tomashek was only stopped four times in a vibrant 65-fight career, which he approached with a daring «have blood, will travel» attitude.
Now 59, Tomashek enjoys a peaceful life among the «mill workers and beer drinkers» in Green Bay, Wisconsin, his lifelong home. «It`s fantastic,» he says, and indeed, most aspects of his life seem to be. Everyone he mentions, including Susens, is described as «the greatest» or «a legend» – and then there are his feelings about the English.
«You`re calling me from England?» he asked enthusiastically. «I can`t wait to tell my mom an English gentleman interviewed me. Could you call her and tell her the story?»
«In the mid-1980s, we used to think, `if you want an easy win, fight an English guy,` but you all changed that. You`re tough as nails. I`m proud of you.»
«I adore the English. The Marquis of Queensberry Rules, imagine that! It`s incredible how the English devised those.»
However, Tomashek didn`t always strictly adhere to those rules. «I was only a cruiserweight,» he explains. «I usually weighed in at 202-203lbs, but for the money, I`d fight anyone.»
«I faced some huge guys. I sometimes had to hit them below the belt. I was even warned: `If you keep hitting them there, we`ll fine you.`»
But Tomashek certainly knew how to box. «A girl beat me up in school,» he confesses. «I wet my pants, and my dad said, `We`d better get him to the gym.` I returned to regular sports for a while, but after high school, I committed seriously to boxing.»
He competed in about 50 amateur fights, excelling in regional Golden Gloves championships and earning a bronze at an Olympic Festival tournament alongside teammates like Gerald McClellan, whom he calls «my great buddy.»
«You can`t eat a trophy,» Tomashek observed, «so I figured, what the heck, I turned pro.»
«Pete Susens told me, `You won`t be a world champion,` and I replied, `Thank you, Pete!` He took good care of me, but there wasn`t much boxing activity around here. It`s pretty quiet. I could never fight locally.»
«Aaron Pryor even boxed here [in 1990, legally blind in one eye], which reflected poorly on the commission. So, I ended up fighting in every small state across America.»
Susens was right; Tomashek wasn`t destined to be a world-beater. In 1990 and 1991, he attempted to climb the ranks but suffered defeats to Johnny Du Plooy, Anaclet Wamba, Jerry Halstead, and Francois Botha. Only Du Plooy managed to stop him.
Tomashek offers a peculiar reason for that particular loss. «I was glad he knocked me out,» he says, «so I wouldn`t have to smell him.»
He has similar olfactory memories of a Russian opponent he faced at the Olympic Festival. «If I ever see him again, I`ll keep my distance,» Tim remarked. «Sure, he could fight, but the smell… he reeked like a dead raccoon!»
Tomashek has no specific recollections of Botha`s scent, only the impact of his fists. «I was a quick starter,» he says, «but he was even quicker. In the first round, I thought, `This is going to be a severe beating – and I`m the one who`s getting it.`»
Following that 10-round points loss in November 1991, Tomashek reconsidered his approach. «I started working and taking fights in the Midwest,» he explains. «I`d finish work, jump in the car, drive three or four hours, grab a beer, and then fight.»
This less demanding lifestyle and calibre of opponents suited Tomashek better. He went on to win his next eight bouts, facing opponents with a combined record of 19-42, before the unexpected call came to be Morrison`s standby in Kansas City.
Morrison was making his first WBO title defense, having defeated George Foreman 12 weeks prior, and was being positioned for a clash with WBC champion Lennox Lewis.
Morrison weighed a solid 226lbs, while Tomashek, a cruiserweight, was a somewhat «blubbery» 205lbs. Once the bell rang, Tomashek delivered a chaotic and unconventional performance, constantly moving and launching flurries of left hands.
«I had to try to outwork him,» Tomashek states, «because I was never going to knock out those big guys.»
«Tommy was caught off guard. He was used to finishing opponents in a round or two, but that night, he faced a different animal – me.»
«Tommy knew he couldn`t get entangled in my web, because once he was in, there was no escape.»
«I`m kidding, of course! He was simply too big. If he had hit me in the body, I probably would have thrown up. I had a couple of beers in me!»
Morrison appeared unimpressed, as did the commentator, who remarked in the opening moments, «Scheduled for 12, it will certainly go much less.»
Considering the circumstances and the significant disparity in size and skill, Tomashek performed far better than anyone could have anticipated. «I had no game plan,» he admits. «There wasn`t time to think of one. I just gave it my best.»
Late in the second round, their heads collided. Morrison was at fault, but when Tomashek raised his glove in a gesture of goodwill, he received a solid punch to the chin. Morrison was clearly frustrated.
There were some boos from the crowd during the third round, but reviewing the fight on YouTube, it`s hard to justify them. Despite being outmatched, Tomashek spent most of the round standing his ground against Morrison, throwing punches. The champion absorbed the shots, but when Morrison landed a powerful body blow, Tomashek visibly felt its impact.
The fourth round was particularly tough for Tomashek. Morrison began connecting with clean punches to his chin, sending shivers down his legs. Tommy unleashed a flurry, sending Tomashek to his knees. He quickly got back up, and the bell rang, rescuing him. As he had done at the end of the previous three rounds, Tomashek returned to his corner, chest puffed out, shaking his right glove in a gesture of defiance.
Seconds later, the fight was over, as his corner decided Tomashek had taken enough punishment.
«I earned $40,000 for that fight,» he says, «but after taxes and deductions, I walked away with about $15,000. It`s a tough business. Still, it was better than fighting for a six-pack.»
Or for $100 and some chicken wings. That`s what Tomashek claims he was paid for his August 1995 fight against former light-heavyweight and cruiserweight champion Bobby Czyz, which he lost by fifth-round stoppage.
«By the time I fought Bobby, I was past my prime,» he admits. «I just wasn`t interested anymore. I got paid about 100 bucks and six KFC chicken wings. It was the best!»
Tomashek continued fighting after the Czyz defeat, securing two consecutive stoppages before ultimately retiring.
«I don`t have any dependents, and right now, I`m not doing much at all,» he says. «I`m mostly looking after my little nieces and nephews. They love me. My brother says it`s because we share the same mentality.»
Uncle Tim will certainly have plenty of stories to share with his nieces and nephews when they`re old enough.
He concluded: «I tried my absolute best, and the crowd seemed to enjoy it – especially the women. I always was a handsome devil before a fight. After, I looked like the Elephant Man! But that`s alright. I did my best.»
Невероятная Ночь, Когда Тима Томашека Вытащили Из Толпы, Чтобы Сразиться С Чемпионом
История Тима Томашека о чемпионском поединке в тяжелом весе против Томми Моррисона была весьма необычной. То, что началось как простой план посмотреть защиту чемпионского титула в августе 1993 года, быстро переросло в то, что сам Тим вышел на ринг.
«Я только что закончил работу, когда мне позвонили», — вспоминает Томашек, мысленно возвращаясь в тот роковой месяц. «Они сказали, что Майк Уильямс, заявленный соперник Моррисона, не посещал пресс-конференции. Организаторы начали нервничать и хотели запасного бойца. Мой менеджер, Пит Сусенс, сообщил мне, что я получу 2500 долларов просто за то, что приеду. Я немедленно отправился в аэропорт.»
Несмотря на свой статус запасного, Томашек прибыл на арену, ожидая, что Уильямс будет драться. «Никто не отказывается от боя за мировой титул», — подумал он. Однако за час до поединка Уильямс снялся.
«Я сидел на трибунах, наслаждаясь пивом, когда вдруг Пит подбежал ко мне», — рассказывает Томашек. «Он сказал: `Возвращайся в отель! Ты будешь драться с Томми Моррисоном за титул чемпиона мира в тяжелом весе через час!`»
Спокойный ответ Томашека? «Позвольте мне сначала допить пиво.»
Он вернулся в отель, схватив те же шорты, которые носил в своем предыдущем бою. «На них все еще была кровь, и пахли они не очень приятно – возможно, поэтому Томми держался от меня подальше пару раундов!» — пошутил он. «Я не был сильным панчером, но знал, что могу держаться. Я был мастером защиты, довольно стильным. Не смейтесь!»
Несмотря на его скромность, Томашека остановили всего четыре раза за его яркую карьеру из 65 боев, к которой он подходил с дерзким настроем «есть кровь — буду драться».
Сейчас Томашеку 59 лет, он счастливо живет среди «рабочих мельниц и любителей пива» в Грин-Бей, Висконсин, где провел большую часть своей жизни. «Это здорово», — говорит он, и, по словам Томашека, большинство вещей в его мире таковыми и являются. Все, кого он упоминает, включая Сусенса, описываются как «величайшие» или «легенды» – а затем он вспоминает англичан.
«Вы звоните мне из Англии?» — с энтузиазмом спросил он. «Не могу дождаться, чтобы рассказать маме, что джентльмен из Англии взял у меня интервью. Можете позвонить ей и рассказать эту историю?»
«В середине 1980-х мы думали: `если хочешь победить, сражайся с англичанином`, но вы, ребята, все изменили. Вы крепкие, как гвозди. Я горжусь вами.»
«Я обожаю англичан. Правила маркиза Куинсберри, а? Невероятно, как англичане придумали это.»
Однако Томашек не всегда строго придерживался этих правил. «Я был всего лишь полутяжеловесом», — объясняет он. «Я обычно весил 202-203 фунта, но ради денег я дрался с кем угодно.»
«Я сражался с некоторыми огромными парнями. Иногда мне приходилось бить их ниже пояса. Мне даже говорили: `Если ты будешь продолжать бить их туда, мы вычтем у тебя деньги.`»
Но Томашек определенно умел боксировать. «Меня побила девочка в школе», — признается он. «Я намочил штаны, и мой папа сказал: `Нам лучше отправить его в спортзал`. Я вернулся к обычным видам спорта на какое-то время, но после школы серьезно взялся за бокс.»
Он провел около 50 любительских боев, добившись успеха в региональных чемпионатах «Золотых перчаток» и завоевав бронзу на турнире Олимпийского фестиваля, где среди его товарищей по команде был Джеральд Макклеллан, которого он называет «моим отличным приятелем».
«Трофей не съешь», — заметил Томашек, «так что, черт возьми, я стал профессионалом.»
«Пит Сусенс сказал мне: `Ты не станешь чемпионом мира`, а я ответил: `Спасибо, Пит!` Он хорошо заботился обо мне, но здесь не так много боев. Здесь довольно тихо. Я никогда не мог драться здесь.»
«Аарон Прайор даже боксировал здесь [в 1990 году, будучи юридически слепым на левый глаз], и это выставило комиссию в плохом свете. В итоге я дрался в каждом маленьком штате Америки.»
Сусенс был прав; Томашек не был предназначен для того, чтобы стать мировым чемпионом. В 1990 и 1991 годах он пытался пробиться в высшую лигу, но потерпел поражения от Джонни Дю Плуа, Анаклета Вамбы, Джерри Халстеда и Франсуа Боты. Только Дю Плуа смог остановить его.
Томашек предлагает необычное объяснение той конкретной потери. «Я был рад, что он меня нокаутировал, — говорит он, — чтобы мне не пришлось его нюхать.»
У него есть похожие обонятельные воспоминания о российском сопернике, с которым он столкнулся на Олимпийском фестивале. «Если я когда-нибудь снова его увижу, я буду держаться от него подальше», — заметил Тим. «Конечно, он умел драться, но запах… он пах, как мертвый енот!»
Томашек не помнит запаха Боты, только удары его кулаков. «Я был быстрым стартером, — говорит он, — но он был еще быстрее. В первом раунде я подумал: `Это будет жестокое избиение – и меня будут избивать.`»
После поражения по очкам в 10 раундах в ноябре 1991 года Томашек пересмотрел свой подход. «Я начал работать и принимать бои на Среднем Западе», — объясняет он. «Я заканчивал работу, садился в машину и ехал три или четыре часа, брал пиво, а затем дрался.»
Этот менее требовательный образ жизни и уровень соперников больше подходили Томашеку. Он выиграл следующие восемь боев, сражаясь с противниками с общим рекордом 19-42, прежде чем раздался неожиданный звонок, чтобы быть запасным для Моррисона в Канзас-Сити.
Моррисон проводил первую защиту титула WBO, который он завоевал, победив Джорджа Формана по очкам 12 неделями ранее, и его готовили к схватке с чемпионом WBC Ленноксом Льюисом.
Моррисон весил солидные 226 фунтов, в то время как Томашек, полутяжеловес, был довольно «рыхлым» 205 фунтов. Как только прозвенел гонг, Томашек продемонстрировал хаотичное и нетрадиционное выступление, постоянно двигаясь и нанося шквал левых ударов.
«Мне приходилось стараться переработать его, — заявляет Томашек, — потому что я никогда не смог бы нокаутировать этих здоровенных парней.»
«Томми был застигнут врасплох. Он привык заканчивать соперников за раунд или два, но в ту ночь он столкнулся с другим зверем – со мной.»
«Томми знал, что не сможет попасть в мою паутину, потому что, если бы он это сделал, выхода не было бы.»
«Я, конечно, шучу! Он был слишком большим. Если бы он ударил меня по корпусу, меня, вероятно, стошнило бы. У меня было пару кружек пива в животе!»
Моррисон выглядел равнодушным, как и комментатор, который в первые минуты заметил: «Запланировано на 12 раундов, но определенно продлится гораздо меньше.»
Учитывая обстоятельства и значительное неравенство в размере и классе, Томашек выступил гораздо лучше, чем можно было ожидать. «У меня не было плана на бой», — признается он. «Не было времени его придумывать. Я просто сделал все, что мог.»
В конце второго раунда их головы столкнулись. Виноват был Моррисон, но когда Томашек поднял перчатку в жесте примирения, он получил сильный удар в подбородок. Моррисон был явно раздражен.
Во время третьего раунда из толпы доносились свистки, но, пересматривая бой на YouTube, трудно понять почему. Несмотря на очевидное превосходство Моррисона, Томашек большую часть раунда стоял перед ним, нанося удары. Чемпион поглощал удары, но когда Моррисон мощно ударил Томашека по корпусу, тот явно почувствовал удар.
Четвертый раунд был особенно тяжелым для Томашека. Моррисон начал наносить чистые удары в его подбородок, вызывая дрожь в ногах. Томми нанес шквал ударов, отправив Томашека на колени. Он быстро поднялся, и прозвенел гонг, спасая его. Как и в конце предыдущих трех раундов, Томашек вернулся в свой угол, выпятив грудь и победно встряхивая правой перчаткой.
Через несколько секунд бой был закончен, так как его угол решил, что Томашек получил достаточно урона.
«Я получил за это 40 000 долларов, — говорит он, — но после налогов и вычетов у меня осталось около 15 000 долларов. Это тяжелый бизнес. Тем не менее, это было лучше, чем драться за упаковку из шести банок пива.»
Или за 100 долларов и несколько куриных крылышек. Именно столько, по словам Томашека, ему заплатили за бой в августе 1995 года против бывшего чемпиона в полутяжелом и первом тяжелом весе Бобби Чиза, который он проиграл нокаутом в пятом раунде.
«К тому времени, когда я дрался с Бобби, я был уже не в форме», — признается он. «Мне просто больше не было интересно. Я получил около 100 баксов и шесть куриных крылышек из KFC. Это было лучшее!»
Томашек продолжил драться после поражения от Чиза, одержав две последовательные победы нокаутом, прежде чем окончательно уйти на пенсию.
«У меня нет иждивенцев, и сейчас я не делаю ничего особенного», — говорит он. «В основном я присматриваю за своими маленькими племянницами и племянниками. Они меня любят. Мой брат говорит, что это потому, что у нас одинаковый менталитет.»
У дяди Тима, безусловно, будет много историй, чтобы рассказать своим племянницам и племянникам, когда они подрастут.
Он заключил: «Я старался изо всех сил, и публике, казалось, это нравилось – особенно женщинам. Я всегда был красавцем до боя. После боя я выглядел как Человек-слон! Но это нормально. Я сделал все, что мог.»
Марат Зиганшин